Восемь очень странных идей для путешествия

В 70-х годах прошлого века датские сквоттеры заселили заброшенные армейские казармы, да так и остались там жить до сих пор. Точнее, остаться получилось не сразу: в течение следующих сорока с лишним лет городские власти силой и уговорами не раз пытались выселить христианитов, но в итоге таки даровали им небольшую автономию в управлении.

Сейчас Христиания — одна из главных достопримечательностей Копенгагена. По большей части, конечно же, благодаря доступным наркотикам. Зайдя на территорию района, ты почти сразу же попадаешь на Пушер Стрит, также известную как «квартал зеленых фонарей». Вдоль этой улицы стоят торговые прилавки, на которых можно найти самые разные психотропные конопляные продукты. В радиусе двухсот метров накурено так, что после Христиании моя одежда пахла травой еще несколько дней. Посмотрев на этот движ многие ошибочно решают, что в Христиании торговать наркотиками разрешено. На самом деле это не так, и полицейские облавы на дилеров тут совсем не редкость. Именно поэтому на Пушер Стрит запрещено снимать, а продавцы работают в балаклавах, чтобы не быть опознанными.

Для большинства приезжих Христиания этим районом и ограничивается: мало кто заходит дальше Пушер Стрит. Хотя бОльшая, интереснейшая и приятнейшая часть находится как раз за ее пределами. Если «квартал зеленых фонарей» — это больше развлекуха для туристов, то всё, что находится дальше — это дома самих христианитов. В «свободном городе» живет около тысячи человек, и им удалось не превратить это место в спальный район. В жилой части Христиании работают мастерские, магазины, детские сады, театральные кружки. Жилые дома — это, наверное, самое интересное в коммуне. Каждый украшает свое жилище как может. Хотя получается у всех по-разному: у одних эстетичные и оригинальные конструкции, а у других — жуткий трэш.

Больше всего Вифлеем известен как предполагаемое место рождения Иисуса Христа, но тут есть на что взглянуть, даже если ты абсолютно равнодушен к религии.

Арабо-израильская война 1947−1949 годов привела к тому, что более 700 тысяч палестинских арабов, живших на территории, которую сейчас занимает Израиль, покинули свои дома и поселились в лагерях беженцев на территории соседних арабских государств. Появились такие лагеря и в Вифлееме. Изначально это были палатки и временные бараки, но со временем их заменили полноценные жилые дома, зачастую перенаселенные и без нормальной инфраструктуры. Сейчас в лагеря беженцев приезжают не только работники гуманитарных организаций, но и просто туристы, интересующиеся политикой. Многие палестинские турфирмы водят туда организованные туры, с помощью которых пытаются рассказать о своем видении арабо-израильского конфликта.

Сам Вифлеем примыкает непосредственно к разделительному барьеру, который Израиль строит, чтобы отгородиться от арабских террористов. Железобетонная стена высотой в восемь метров с палестинской стороны покрыта политическими граффити, с помощью которых жители Палестины и им сочувствующие выражают свой протест по поводу этой самой стены. Начало этим муралам положил британский художник Бэнкси. В нулевых он не раз приезжал на Западный берег реки Иордан и оставил свои работы, посвященные арабо-израильскому конфликту в нескольких палестинских городах, в том числе и в Вифлееме.

Однако граффити стремительно исчезают. Одну работу увезли и продали с аукциона в Европе, еще одну предприимчивый местный житель спрятал, просто пристроив свой магазин у стены с муралом: теперь приходится заходить внутрь, чтобы просто увидеть рисунок. Магазин называется «Выход через сувенирную лавку» в честь одноименного фильма Бэнкси. Продают там сувениры, но довольно дерьмового качества. Увы, когда я был в Вифлееме, лавка оказалась закрыта, поэтому мурал я не увидел, а хозяин магазина наверняка икал до конца дня.

В позапрошлом году недалеко от пункта пропуска между Израилем и Палестиной Бэнкси открыл The Walled Off Hotel. Гостиница построена так, что окна всех ее номеров выходят на разделительную стену, а в качестве слогана выбрали фразу «Худший вид в мире вид». Интерьер гостиницы украшен работами Бэнкси и других художников. Даже если ты не собираешься там ночевать, то можно посетить расположенные внутри отеля бар, галерею и сувенирный магазин. Сувениры, кстати, куда качественней, чем в арабских лавках, и даже представлены на сайте гостиницы.

Город Сороки называют цыганской столицей Молдовы. Цыган тут может быть и не очень много, но они сильно выделяются. Их район сложно не заметить. Во-первых, потому что он находится прямо в центре города на холме, который теперь так и называется — Цыганская горка. А во-вторых — из-за неповторимого архитектурного стиля здешних домов.

Как правило, если в восточноевропейском городе есть район, где компактно проживают цыгане, то выглядит он довольно мрачно: загаженные улицы, выбитые окна в подъездах серых многоквартирных домов и подобный трэш. Но в Сороках все совершенно иначе. Местные жители здесь очень приветливы и нормально относятся к приезжим с фотоаппаратами. Нам даже предлагали провести экскурсию по району, правда, за очень нескромную плату. Впрочем, найти желающих пообщаться с нами бесплатно не составило труда.

Местные жилые дома богаты и бесконечно элегантны. Здесь чем больше и шикарнее дом, тем выше статус его обладателя. Поэтому Цыганскую горку начали застраивать громадными особняками со всякими кричащими украшательствами, часто криво скопированными с каких-то известных шедевров архитектуры. Гуляешь по Сорокам — тут тебе и Большой театр, и Капитолий, и диснеевские замки, и разные соборы со шпилями и без.

В нулевых финансовый кризис очень сильно ударил по благосостоянию местных жителей, и многие особняки сейчас стоят недостроенными, а их хозяева или живут в одной-двух комнатах, или вообще в небольших домиках, построенных рядом на том же участке — такие дешевле содержать.

Мумбайские трущобы Дхарави считаются одними из самых крупных в Азии. Еще с конца XIX века тут начали селиться люди, которые приезжали в Мумбай в поисках работы, но не могли позволить себе нормальное жилье.

Прочитав перед поездкой несколько отзывов в интернете, я был уверен, что увижу ужасную антисанитарию и нищету, но всё оказалось куда лучше. В Дхарави действительно есть проблемы с инфраструктурой — например, с водопроводом и канализацией — но на улицах довольно чисто, как минимум по индийским меркам. А жилые дома — это не халабуды из подручных материалов, а полноценные одно- и двухэтажные здания. Часто люди занимают второй этаж, а на первом оборудуют помещение для своего маленького бизнеса: мастерскую, ателье или кафе.

В Дхарави снимали много индийских фильмов, но на весь мир это место прославил получивший Оскар «Миллионер из трущоб». После успеха последнего сюда и потянулись любопытные приезжие из западных стран, а некоторые индусы стали устраивать организованные туры по трущобам. Как они заявляют, часть прибыли от такого туризма идет на благоустройство района, так что можно не только расширить свой кругозор, но и помочь местным.

Судьба бразильских фавел очень похожа на историю индийских трущоб. Жители из сельской местности массово приезжали в большие города в поисках работы, но не могли позволить себе нормальное жилье и строили бюджетные жилища в неблагополучных районах города. В Рио такими местами стали холмы, поскольку состоятельные горожане предпочитали селиться на равнине и не переться в гору каждый раз по дороге домой.

Основное отличие фавел от трущоб того же Мумбая в том, что в Дхарави можно довольно безопасно разгуливать с фотоаппаратом, и самое ужасное, что тебе грозит — местные дети бросят в тебя пару камней. В фавелах Рио всё серьезнее, и даже местная полиция если и появляется там, то только в рамках спецопераций и при поддержке военной техники.

Готовясь к проведению Олимпиады и чемпионата мира по футболу, власти Рио зачистили от криминальных элементов несколько фавел в центре города и вернули их под контроль государства. Теперь эти районы — Санта-Марта, Росинья и Видигал — стали очень популярными среди туристов, там стали открываться бары, хостелы и сувенирные магазины. За это стоит поблагодарить, во-первых, уникальный культурный бэкгранунд этих районов, а во-вторых — шикарные виды, которые открываются с холмов на город и океан.

Главное, не перепутай фавелы! Если по улицам ходит полиция, работают заведения для туристов, а на картах Гугла это место окрашено желтым, как популярное — значит район безопасный. В противном случае идти в фавелы всё же не стоит.

В 1968 году француженка Мирра Альфасса вместе с единомышленниками основала на юго-востоке Индии город Ауровилль. По задумке он должен был стать местом, где люди со всего света построят прекрасное общество будущего без религиозных, национальных и политических предрассудков.

Ауровилль начали строить посреди леса. От одного здания к другому сквозь чащу проложили дороги: иногда асфальтированные, но чаще обычные грунтовки. Главным строением города стал храм Матримандир, выполненный в виде большого золотистого шара. Правда попасть внутрь храма туристу будет сложновато: придется пройти замысловатую процедуру предварительной записи.

Кроме идеологии человеческого равенства и братства еще одной духовной скрепой Ауровиля стало почитание Альфассы — ее тут называют Матерью — и ее учителя индуса Шри Ауробиндо. В самом городе повсюду продаются их фотографии и сочинения, переведенные на разные языки, а к их красивой мраморной гробнице в соседнем с Ауровилем городке Пондичерри постоянно приезжают желающие поклониться последователи их учения.

Запланированная создателями утопия немножко не получилась. Город был рассчитан на 50 тысяч человек, но сейчас тут живет чуть больше двух тысяч. В целом это даже стало плюсом — в густонаселенной Индии сложно найти настолько тихое и малолюдное место. Полной экономической независимости город тоже не смог добиться. Местные жители делают покупки в городе, используя безналичный расчет, но индийские рупии тут тоже в ходу, и приезжие могут забронировать ночлег и купить еду или ауровильские сувениры.

Ауровиль интересен еще и как «неиндийская» Индия: тут нет толп людей, мусора на улицах, назойливых хелперов и разводил. У Ауровиля есть русскоязычный сайт, где очень детально описано как можно приехать в город в качестве туриста или даже остаться здесь жить.

В 1963 году итальянский цветочник Георгий Карбоне, изучая историю своей деревни Себорги, обнаружил, что не существует ни одного документа, который бы подтверждал юридическое присоединение деревни к Италии. Ради восстановления исторической справедливости Георгий выдвинул свою кандидатуру на должность принца независимого Княжества Себорги и почти единогласно победил на выборах. Жители нового государства — около 300 человек — сразу же разметили границы и поставили на них заставы.

Сейчас Себорга чеканит собственную монету — луиджино — и выпускает свои почтовые марки. В результате нескольких референдумов была принята конституция княжества, выбрано правительство, утверждены паспорта и бюджет, который в основном пополняется за счет продажи цветов, вина, сыра и сувенирной продукции.

Государственная символика в Себорге присутствует повсюду: на домах развешаны бело-синие флаги, гербы и портреты правителя, а члены гвардии Себорги, одетые в собственную униформу, приветствуют гостей княжества. Итальянские власти не особо беспокоятся по поводу этих сепаратистских движений, потому что фактически контроль Италии над древней никто не оспаривает. Жители Себорги платят налоги в итальянский бюджет и голосуют на итальянских выборах.

В 1964 году, чтобы остановить этнические беспорядки в кипрской Никосии, ООНовские миротворцы разделили город на две части. Границу между ними назвали Зеленой линией — карандашом именно такого цвета она впервые была нарисована на карте. После того как в 1974 году Турция ввела на Кипр войска и оккупировала его северную часть, Зеленая линия растянулась на весь остров. Сейчас южная часть города принадлежит Республике Кипр, населенной преимущественно греками, а северная — непризнанной Турецкой Республике Северного Кипра, где в основном живут турки.

Ширина Зеленой линии разная: от нескольких километров до обычного забора из сетки-рабицы с колючей проволокой, через которую можно увидеть «заграницу». Посреди этой буферной зоны есть и охраняемые объекты вроде закрытого аэропорта Никосии, и доступные всем гражданские сооружения, попасть к которым можно просто показав паспорт полицейскому.

Туристические информационные центры в обеих половинах Никосии раздают карты только для своей части города. На греческих картах северная часть города подписана как оккупированная территория. На севере всюду висят парой флаги Турции и Северного Кипра, тогда как на юге в разных комбинациях встречаются знамена Республики Кипр, Греции, Греческой православной церкви и ЕС. Греческие кварталы выглядят ухоженней турецких — всё-таки Евросоюз, зато турецкие — гораздо колоритнее.

Долгое время Зеленую линию было запрещено пересекать. Сейчас ситуация стала намного либеральней: открылись несколько пунктов перехода. Даже солдаты с обеих сторон перестали агрессивно реагировать на фотосъемку. Пару раз прямо у линии разграничения мне запрещали снимать, но в самых туристических местах иностранцы селфятся даже под знаком «Фотографировать запрещено». Впрочем, это не обычная граница, и некоторые нюансы остаются: если ты попадаешь на Кипр через его турецкую часть, то греки могут тебя не пустить, потому что считают север острова своей территорией, оккупированной турками.