честное интервью со стюардессой

— Любимых нет, но больше всего мне непонятен стереотип о том, что мы не бываем дома, и личной жизни у нас нет. Я очень часто бываю дома, и это хорошо. Я люблю находиться в родной стране и с любимыми людьми, с мужем часто вижусь. Вообще всё зависит от авиакомпании. Есть чартерные, там бортпроводники действительно реже дома появляются, даже не в сезон обычно на неделю улетают. А у нас рейсы регулярные, поэтому мы туда-обратно летаем и возвращаемся. Есть, конечно, длительные перелёты, в основном на восток, но там мы отдыхаем. Потому что если не отдохнуть, то на обратном рейсе свеженькой и красивой работать точно не получится.

Стереотипы приходят из кино. Это как с сексом в туалете самолёта. Кто вообще придумал эту глупость? Там одному-то человеку мало места! А если вы видели туалеты на новых самолётах, особенно на А-320 Нео, так там даже двух квадратных метров нет, наверное. Туалеты специально такими маленькими делают, чтобы ещё ряд-другой кресел добавить. На кресле сексом заниматься тоже весьма глупо: опять же, места совсем немного, да приватность сомнительная. И вообще, самолёт — это очень грязное место, и, видимо, многие это понимают, потому что я за два года работы ни разу не сталкивалась с подобными ситуациями.

— На самолёте у меня очень часто просыпается дикий аппетит. И не только у меня, кстати, многие говорят, что на самолёт придёшь, и сразу есть хочется. Еда на самолёте очень даже ничего бывает, но, к сожалению, меняют меню нечасто. За два года моей работы его поменяли только раз, поэтому самолётную еду я почти не ем. И не потому, что на борту она хуже усваивается и от неё толстеешь быстрее, а просто я на неё уже смотреть не могу.

— Видимо да, раз такой вопрос возник. Мы всегда так говорим.

— Питание другое, но отличается несильно. Разве что горячее положено всегда.
Если в бизнес-классе остаются лишние порции, можем и оттуда взять. Там как раз недавно меню поменяли, услышали наши и пассажирские мольбы — часто летающие тоже в последнее время жаловались, что еда приелась. Теперь стали давать киноа, полбу, дикий рис, кукурузные поленты, индейку, телятину, равиоли, ммм…

— В экономе попроще, конечно, но тоже хорошо кормят. Причём никогда не угадаешь, какое блюдо будет популярнее на рейсе. Всегда всё по-разному: то рыбы не хватит, и все расстраиваются, то курицы, то гречки.

Иногда заказывают специальное меню, но нечасто, раз-два в месяц. Обычно берут что-то по пищевым ограничениям: вегетарианское, безглютеновое. Морепродукты заказывают, правда там только рыба.

— Попросить дополнительную еду можно всегда, и если остались лишние порции, то нам не жалко, отдадим. Всё равно вся еда утилизируется по окончании рейса. У каждого блюда есть свой срок реализации, а все, что грузится на борт, обычно может только в течение рейса быть съеденным.

Как-то один товарищ вёз меня домой и говорит: «Почему вы жадничаете, не раздаёте сэндвичи ваши? Я же знаю, что на борт загружают еду по количеству мест в самолёте!». Вот с чего он это взял, не понимаю? Касалеток закладывают ровно столько, сколько на борту пассажиров, а не мест.

Бывает так, что загружено всё по количеству пассажиров, а трансферные не успели на наш рейс, и еды осталось очень много. Поэтому не стесняйтесь спрашивать, особенно если самолёт полупустой летит. И лучше, если сами на кухню к нам придёте и попросите:)

— Попросить можно, конечно, только вот дать мы её не сможем. Мы вообще ничего из бизнеса в эконом не даём, иначе бизнесмен какой-нибудь спросит, мол, а за что я тогда переплачивал, если можно было в экономе полететь с теми же бонусами? Приходится нам самим еду из бизнеса есть, если остаётся.

— Я очень рада, что наша авиакомпания стала развиваться быстрыми темпами. У нас сейчас и самолётов новых много, и по карьерной лестнице проще подняться. Например, я всего около года летала, и меня повысили до старшего бортпроводника. Не всегда, конечно, хорошо работается, когда ты молодой старший, а в твоей бригаде люди, летающие по 20−30 лет. Да, и такие есть! И замечание сделать как-то неловко, и на брифинге про безопасность что-то спросить. Но это уже психологическое, это просто нужно победить в себе, такое и в любой другой профессии встречается.

Есть, конечно, халтурщики с особым подходом к работе: «Я своё отлетал за 17 лет, теперь ты в салон ходи и на вызовы бегай». Здесь главное вовремя пресечь такое поведение: мы на работе, и зарплату одинаковую получаем, так что вперёд. А иногда наоборот бывает: человек летает больше чем мне лет, и продолжает работать на высочайшем уровне. С такими никогда и нигде не пропадешь, это настоящие бортпроводники!

— Да, корпоративы есть. Они просто огромные, там не только лётные и кабинные экипажи собираются, но и весь наземный персонал, поэтому всё равно все по своим компаниям стоят.

— Я не люблю летать в Бангкок. Пассажирам многим башню сносит от того, что они в Тай летят, уж не знаю почему. Причем инциденты и на рейсах туда, и обратно случаются. Недавно был случай у коллег: рейс Бангкок — Новосибирск, а на борту пьяный в стельку умник концерт устроил. Его соседи по креслу сказали, что он в Тае два года в тюрьме отсидел, только откинулся и вот домой возвращается. Из-за него чуть в Монголии не сели вместо Новосибирска, хорошо, что пассажиры помогли ему руки-ноги скотчем замотать, так и он и пролежал до посадки.

Вообще в последнее время дебоширов меньше стало, тьфу-тьфу-тьфу; все хотят спокойно долететь и чужому комфорту не мешать.

— Да, конечно поддерживаю! У нас в мире без запретов и строгих штрафов закон не писан. У людей, летящих на отдых, вообще притупляется чувство ответственности. Они себе и так позволяют многое, скандалят постоянно, а представь, что будет, если они все ещё и в самолёте пить и курить начнут? Вот если бы разрешили с борта таких скидывать сразу, тогда другой разговор. И это я сейчас не только о русских говорю. Нет плохих национальностей, есть невоспитанные люди.

— Безопасность для меня вообще больная тема. Аварийных случаев у меня не было и, надеюсь, никогда не будет, но к безопасности я всё равно отношусь очень щепетильно.

Например, в бизнес-классе есть телега с посудой, и девочки, чтобы было удобнее работать, часто её выдвигают полностью, так, что она стоит ничем не закреплённая. Это нормально, так даже инструктора учат делать, но ведь в любой момент мы можем на воздушную яму наткнуться, может произойти разгерметизация. Я очень боюсь, когда так делают, потому что в подобных случаях меня это телегой просто прибьёт. Так что если я в бизнесе остаюсь, то всё убираю и обязательно закрепляю, либо иду в эконом помогать — пусть девочка там одна остается с этой телегой наедине.

Представляете, что может случиться, если проход будет завален сумками в момент эвакуации? Ведь такая, казалось бы, мелочь, будет стоить человеческих жизней. Бывает, все пристегнуты, всё убрано, я ряды проверила, дошла до хвоста, возвращаюсь обратно, а бабули все свои сумочки похватали снова и сидят довольные. Я спрашиваю: «Мы зачем вас сейчас всех пристёгивали, всё убирали? Ничего же здесь не было!», а они: «Ну да, мы только что достали!». И опять всё по новой.

Или как-то пассажир за минуту до посадки решил, что ребёнок будет сидеть у него на руках, и просто посадил его на колени. Я скорее достаю ремень для ребёнка, пристёгиваю, а пассажир: «Ну дееевочки, зачем вам это надо?». Нам зачем? Здесь уже только аварийная ситуация поможет понять, зачем это нужно вам.

— Для меня самое тяжёлое в работе — это проблемы со сном. Я плохо переношу ночные рейсы, а если они ещё и длинные, и разворотные, то вообще атас. Вот, например, рейс в Пекин: прихожу на работу за полтора часа до вылета, затем полёт четыре часа, по прилёте катаемся по ВПП (взлетно-посадочное поле — прим.ред.) полчаса, потом стоянка час, опять катаемся минут 20, потом ещё минут 15−30 ждем очереди на вылет, обратно ещё четыре с половиной часа лететь и послеполётные процедуры еще полчаса занимают. В лучшем случае на таких рейсах на ногах находишься часов 12−13, и всё это ночью, с китайцами, и каждую минуту ты должен отвечать за безопасность полёта, улыбаться пассажирам, поддерживать их — бывает тяжело. Другой разговор, если лететь не туда-обратно, а остаться в Пекине — это интересно.

Или вот есть короткие рейсы между соседними городами, которые меньше двух часов длятся: на работе нужно быть к шести утра, значит, просыпаешься часа в три-четыре, — то есть особо не поспишь, а если и уснул, то просыпаться сложно — приезжаешь на работу, и налёта только три часа, а потом обратно. То есть лучше в Пекин слетать с налётом в 8−9 часов. Поэтому самое печальное в работе, что со сном беда.

— С джетлагом со временем всё хуже: если раньше я спала везде и всегда, то сейчас перед рейсом уснуть не могу. Зато как на самолёт прихожу, сразу спать охота! Таблетки пить не хочется, с таким графиком и подсесть легко, поэтому я потом дома максимально отсыпаюсь.

Вот и получается, что мы такие же люди, и организм у нас так же на всё реагирует, и уши так же как у всех закладывает:)

— Да, есть бонусы в виде очень недорогих билетов (но не бесплатных!). Они есть почти у всех работников авиакомпаний. И это прекрасно!

Такие билеты называются стенд-бай: если после регистрации всех пассажиров остались свободные места, мы можем этим воспользоваться и улететь очень дешево. Причём не только своей авиакомпанией, но и всеми партнерами, а их много. Бортпроводники могут до 99 раз в год так летать.

Иногда бывает весело. Например, девчонки-коллеги недавно приехали в аэропорт, хотели куда-то полететь, хотя и знали, что там 100% загрузка, всё занято. А в последний момент кого-то с рейса сняли, кто-то опоздал, вот они и улетели. И обратно так же! Это просто суперудача, такое редко бывает. Зимой, весной, когда пассажиров меньше, наши шансы такими билетами воспользоваться сильно возрастают.

Бывают и подтверждённые места, когда место для тебя забронировано и оплачено, и ты точно знаешь, что улетишь. Но такие билеты дают всего раз в год только лётным и кабинным экипажам, да и то только тем, кто отработал больше трёх лет.

Еще я считаю бонусом возможность где-то побывать в рамках работы. Я вот люблю Сеул всем сердцем, там и косметики накупить можно, и мест красивых очень много, и пассажиры туда летают приятные. Муж тоже может по стэнд-бай билетам со мной летать до 12 раз в год, но за свой счёт, конечно.

Всё-таки я больше люблю отпуск совместный: даже когда ты несколько дней находишься в другой стране, ты всё равно на работе, поэтому особо не расслабишься. Пить алкоголь в рабочее время нам строго запрещено, за это увольняют, и подобных случаев уже много было. Поздно возвращаться нельзя, оставаться в другом месте можно только с разрешения КВС.

— Нет. «Аэрофлот» делает визу в США сотрудникам, потому что там даже экипажу без визы нельзя находиться. Мы в Штаты не летаем, а в Европе экипажу можно быть без визы, но там всё равно ограничения есть. Например, прилетаешь в Прагу, и гулять можешь только по городу, нельзя покидать его пределы.

Но меня это не расстраивает: как показала практика, путешественник из меня хреновый. Я чилить больше люблю:) Иногда так все надоедает, что даже отпуска дома провожу, хотя шла в эту работу отчасти из-за путешествий. Но я не одна такая, многие из нас после долгого перелёта вообще из номера никуда не выходят, отсыпаются, особенно если уже бывали в этом месте не один раз.

— Главное — это отдых. Не только в отпуске, но и перед полётом, и после него. Сон, баня и бассейн лучше всего помогают мне силы восстановить.

Отпуска нам дают 70 дней в году — это самый большой бонус, его даже не всегда весь получается отгулять. Обычно выходит дней 50, но этого тоже достаточно. Остальные дни копятся, и когда бортпроводники не нужны, всех отправляют в отпуска. Это не всегда удобно, потому что внепланово, но что поделаешь. Я смотрю на ситуацию позитивно: отпуск — это же прекрасно! С таким отдыхом не перегораешь, и по возвращении любишь свою работу с новой силой:)

—  Мы летаем норму: 80 часов в месяц, при желании максимум 90. Получается, что чем рейсы длиннее, тем меньше раз на работу приходишь. Короткие рейсы, как ни странно, отнимают больше времени, я уже приводила пример выше — так можешь и 6/1 работать. И никуда не деться, работаем. Летом вообще график очень плотный, отпуска в это время всего две недели дают, и то не всегда. Поэтому летом мы предоставляем отпуск вам, а сами чаще зимой отдыхаем.

— Несмотря на очевидные минусы и сложности, работу свою люблю и до сих пор смотрю в иллюминатор с открытым ртом. Мне нравится с пассажирами работать. Конечно, раздражают иногда, но все мы люди.

Как-то мой любимый блогер-бортпроводник сказала, что люди — это как математическая задачка, которую нужно решить. Вот человек, вот его проблема и тебе нужно найти подход к нему. Мне эти её слова очень помогли, я теперь всегда так на ситуацию смотрю. Иногда помог кому-то, и так хорошо становится! А если у бортпроводника этих ощущений нет — значит, нужно менять профессию.